Политика дедолларизации, проводимая Россией и Китаем, сказывается на статусе американской валюты — она теряет привлекательность в качестве инструмента для проведения международных торговых операций.

По оценкам экспертов, полный переход на нацвалюты в расчете между Россией и Китаем действительно возможен, однако есть множество нюансов.

Москва и Пекин придерживаются курса на отказ от американской валюты: проводимая странами политика дедолларизации торговли привела к тому, что сегодня в долларах впервые в истории производится меньше половины всех расчетов между странами, а доля национальных валют в операциях — максимальна.

По итогам первого квартала на доллар пришлось 46% операций, на евро — 30%, а на национальные валюты — рубль и юань — 24%, пишет Nikkei Asian Review.
 
Основная мотивация постепенного ухода России и Китая от доллара — это геополитическая напряженность в отношениях с США, объясняет эксперт Академии управления финансами и инвестициями Алексей Кричевский. В России, как и последние шесть лет, все упирается в санкции, следовательно, необходимо уменьшить риски попасть под блокировку расчетов в валюте США, говорит эксперт. По словам Кричевского, помимо торговой войны у Китая остро стоит вопрос с Гонконгом, из-за которого у американцев случилось новое обострение чувства собственного достоинства. Так, переход расчетов между Россией и Китаем на другие валюты — евро, юань, рубль — серьезно ускорен из-за геополитического фактора.
 

Эксперт добавил, что не нужно забывать о своп-соглашениях между странами, которые открывают прямой доступ к национальным валютам, а также постепенному снижению стоимости доллара относительно других базисных валют — евро, франка, фунта. Снижение доли доллара ниже 50% в расчетах между Россией и Китаем — это еще одно свидетельство того, что американская валюта постепенно теряет свою прочность, уверен Кричевский.

Доллар имеет шансы ненадолго укрепиться осенью, пока казначейство США будет добирать запланированный ранее объём новых займов со всего мира ещё на $2,1 тлрн, считает эксперт информационно-аналитического центра TeleTrade Петр Пушкарёв.

Затем и этот объём, вероятно, скажется на курсе доллара негативно — с ожиданиями, что курс евро к доллару может выйти и на отметку в 1,25, а в следующем году и 1,30, заметил он.

«Будет ли дорожать теми же темпами и китайский юань в это время — вопрос, если вспомнить все торговые противоречия Китая с США и соглашения о массивных закупках Китаем дополнительного американского импорта, такого как соя, сжиженный газ, оборудование. Впереди ещё и заключение “большой сделки”, которая неизбежна, если Трамп останется у власти в Вашингтоне ещё на 4 года. Да и сам Китай не особо хочет видеть юань “слишком привлекательным” и потому дорогим: так Китаю будет сложнее торговать с Америкой», — поясняет эксперт. В случае, когда речь идет не о ежедневных расчётах, а о длительных накоплениях больших сумм на балансах предприятий, курсовые колебания несут большие риски.

Не менее важны ожидания полного восстановления европейской экономики после пандемии максимум за 3 года, поскольку в этих условиях финансовая ситуация в ЕС, как и курсовые движения евро к доллару, выглядят более предсказуемыми, делая рациональным отход от части долларовых расчетов именно в направлении евро: так практичнее всего сейчас для партнеров с обеих сторон.

«Буферные деньги на балансе любой китайской или российской фирмы в евро имеют наименьшие шансы обесцениться на горизонте 2−3 лет, чего не скажешь наверняка об “излишках” в национальных валютах, а использовать в дальнейшем евро можно напрямую в расчётах с более широким кругом иностранных партнёров, да будут наверняка расти быстрее и наши товарообороты со странами ЕС», — объясняет Пётр Пушкарёв.

Полный переход на расчеты в национальных валютах не слишком выгоден и России, и Китаю, поддерживает эксперт Академии управления финансами и инвестициями:

«Нужно исходить хотя бы из того, что Минфин и ЦБ специально девальвируют рубль относительно базовых валют для сокращения дефицита бюджета, а у ряда других нефтегазовых компаний, большинство расчетов уже несколько лет ведутся в евро. И принципиальной задачи полностью отказаться от доллара у государства также не стоит — просто постепенно сокращается его доля в расчетах, причем не только у России и Китая, но и других стран, а инвесторы предпочитают покупать драгоценные металлы, а не валюту или госдолг США», — говорит Алексей Кричевский.

По оценкам аналитика управления торговых операций на российском фондовом рынке «Фридом Финанс» Александра Осина, Россия и Китай все же могут отойти от практики расчетов в долларах и евро и перейти на нацвалюты. По его словам, это возможно в рамках представляющейся объективной глобальной долгосрочной тенденции, но постепенно, в долгосрочном периоде — по мере усиления национальных экономик КНР и РФ и снижения рисков глобального шока от подобных кардинальных перемен в мировой валютной системе.

Ключевой драйвер усиления национальных торгово-платежных систем — это динамика инфляции в развитых странах, отмечает эксперт. Он напоминает, что современная мировая мультивалютная система сформировалась в результате серии инфляционных шоков в США и развитых странах в целом в 70-е — начале 80-х годов:

«Фактически, этот процесс получил развитие, как представляется, под влиянием накопленного в рамках Бреттон-Вудской системы несоответствия товарной и денежной долларовой массы в мировой экономике, что заставило рынок искать альтернативные валюты для сбережения, обмена средств и обслуживания экономических процессов. Тогда же получила импульс тенденция перемещения производственных кластеров в Китай и ряд других развивающихся стран, что постепенно оформило усиление финансово — платежных систем ряда развивающихся экономик, которое мы видим сейчас», — говорит Александр Осин, указывая, что сейчас эта тенденция продолжается.

Тому, чтобы Россия и Китай начали рассчитываться в нацвалютах, в первую очередь мешает зависимость экономики и политики РФ и КНР от глобальных политико-экономических трендов, считает Осин. При этом выгода таких расчетов не так однозначна.

По словам аналитика «Фридом Финанс», основной позитивный фактор наличия собственной развитой национальной валютно-финансовой системы — это высокий уровень монетизации экономики и опосредованно низкий уровень кредитных и инвестиционных рисков.

«Это, в свою очередь, при прочих равных, позволяет формировать кластеры производств высокого передела и новых технологий, поскольку высокотехнологичные отрасли требуют значительных вложений под низкую ставку в широкой спектр активов, подавляющее большинство из которых не генерирует в итоге положительного денежного потока», — резюмирует Осин.

Источник